- Привет, Уолтон, - нежно проворковала она косоротому мальчишке и только потом повернулась ко мне: - Ты - новенькая, да? Что ж. У нас скоро пройдет ежегодная благотворительная акция "Автомойка в бикини". Ты хоть знаешь, что это такое? В общем, возьми вот это, прочитай. Было бы неплохо, если бы тоже приняла участие. Пока, Уолтон.
Я посмотрела ей в след и развернула оставленную листовку. Хм… Кажется, теперь я знаю, куда точно вписался бы мой сегодняшний наряд.
- Эротическая автомойка может несколько шокировать сначала, - Уолтон аккуратно вытянул бумажку из моих пальцев и наклонился еще ниже. Черт подери, а когда он вообще успел придвинуть стул? - Может, я проведу для тебя частную экскурсию по нашему удивительному городу? Что ты делаешь сегодня вечером?
- Задачи по неорганической химии, - выпалила я. И уже более уверенно продолжила: - Затем буду разбирать задачи по второму закону Ньютона, а потом, полагаю, почитаю немного Есенина. Люблю, знаешь ли, наслаждаться классикой русской литературы. В оригинале.
На этой высокой ноте, я подхватила книги и пошла (практически побежала, если уж совсем честно) искать спортзал.
Ну, что тут сказать - физкультура всегда была очень особенным занятием. Когда меня, всю такую красивую и на шпильках увидала шкафообразная усатая преподаватель, которую ученицы за глаза называют "Мадам Орангутанг", я думала, ее хватит удар. Мне выдали самую страшную форму и заставили пробежать едва ли самый длинный кросс в моей жизни. Для удовлетворения гестаповских потребностей Мадам я даже изобразила усталость. Жалко, пот так и не появился. Легче выдавить слезу, чем заставить работать эти непослушные подмышечные железы.
Зато на литературу я явилась бодрая и веселая, в отличие от тех красавиц, которым не повезло принимать душ вместе со мной. Это понятно, так как мои формы могут довести до истерики даже Мисс Соединенные Штаты.
На последнем уроке мы снова встретились. На этот раз Уолтон не опоздал и даже пригласил меня сесть рядом, так как по непонятным причинам (девушки за ним табунами ходили), на уроках он, как и я, предпочитал сидеть в одиночестве. Что ж. На этот раз я тоже не изменила своим привычкам и проигнорировав приглашение, уселась в другом ряду.
Пока учитель рассказывал что-то наверняка занимательное о Данте и его Божественной комедии, я решила для общего развития прочитать хотя бы несколько глав из "Старик и море" Хемингуэя. Не то, чтобы я не читала его раньше, просто никак не могла опознать тот эпизод, после которого роман в понимании читателя становиться великим. И, конечно же, учитель выбрал самый неподходящий момент, чтобы обратить на меня внимание:
- Может быть, вы хотите нам поведать что-либо о третьем круге, мисс Конти?
Да о чем речь! Конечно, могу! Простите, о котором именно круге?
Вот так и портится репутация. Преподаватель закатил глаза и всплеснул руками. Ну да, он же не мог знать, что я раза четыре перечитывала "Комедию…", причем два последних раза - на латыни. И я практически на память могла процитировать нужную ему песнь, если бы он соблаговолил повторить номер круга. Но прежде чем я успела отстоять свою честь, вмешался ехидный мальчишка:
- Похоже, вместе Есенина сегодня вечером кому-то придется назначать свидание Данте. Жаль, конечно. Читать в оригинале русскую литературу, наверное, интереснее.
И учитель, мерзавец, решил его поддержать:
- Мисс Конти увлекается русской поэзией? Да еще и читает ее в оригинале? Не хотите ли продемонстрировать классу свои достижения на этом поприще?
Кипя от гнева, я пожала плечами, встала с места и, обернувшись к Уолтону, процитировала первое, что пришло в голову:
- Осень гнилая давно уж настала, Птицы говно начинают клевать, На старом заборе ворона насрала… Ну и погода, итить твою мать!
Класс зааплодировал. Никто ни слова не понял, так как читала я действительно на русском, но сам стих, видимо, пришелся по душе. Учитель, который, несомненно, был силен в литературе в целом и слог Есенина узнал, но совершенно не знаком с русским языком как таковым, тоже остался доволен:
- Вы изучали раньше русский?
- Я некоторое время жила в России. Моя бабушка из Петербурга, - с достоинством ответила я. Легко говорить красиво, если не нужно говорить всю правду. И только садясь за стол и бросая единственный беглый взгляд на Уолтона, я успела заметить его ошеломленное лицо. Тогда я подумала, что смогла-таки его удивить. Но я даже вообразить не смела, чем именно.
2 часть В ходе обмена любезностями даже не заметили, как проскочил первый удар… М. Мамчич
- Как ваш первый день в школе?
Я бросила книги на журнальный столик и упала на диван, вытянув ноги. Диван подозрительно заскрипел. Интересно, сколько поколений таких же, как мы, любителей раритета он держал на своих прохудившихся подушках?
- Нормально, Магда. У всех школ мира есть один общий недостаток - там все время приходится учиться.
- Что ж, - экономка выплыла из кухни вместе с ароматами специй и лимона, - вам ли к этому привыкать? На ужин будет утка по пекински, творожная запеканка и сливовый кисель.
- Как в лучших ресторанах, - улыбнулась я. - А… ты добавляла корицу в пирог?
- Нет, что вы! Я знаю, как вы ее не любите. Просто… - Магда заметно смутилась. - Сегодня приходили наши соседи и принесли немного самодельного печенья.
- Понятно. Не переживай по этому поводу. Скорее всего, это просто очередная глупая американская традиция. Как эротическая автомойка, например.
- Что, простите?
- Забудь. Однако, кое в чем ты права: осторожность никогда не помешает. Я сегодня сама загляну к соседям. На всякий случай. Мне нужно что-нибудь вкусное.
- Утку не отдам.
- Ну, я думаю, в этом случае больше подойдет запеканка.
- Они принесли обычное овсяное печенье! Знаете что: вы отдохните пока, а к шести вечера я приготовлю какой-нибудь нейтральный десерт.
- Договорились, - я поднялась и направилась к себе в комнату. Вчера у меня не было возможности ее как следует рассмотреть.
В любом доме любой конструкции я всегда прошу для себя угловую комнату. Это объясняется, на самом деле, очень просто - у тебя появляется не только возможность держать в поле зрения две стороны дома, но и в случае крайней необходимости есть на выбор два одновременно необозримых с улицы окна для побега. Конечно, было бы здорово, если бы на одну сторону выходило только окно, а на вторую - еще и балкон. Но это только эстетическая прихоть. На нее можно не обратить внимания.
И все-таки в этой комнате было и окно, и маленький резной балкончик. Там едва ли умещались два человека, не говоря уж о том, чтобы поставить кресло-качалку или каскадную этажерку для цветов. В общем, абсолютно бесполезная пристройка. Наверное, по мнению архитектора, она придавала дому некую видимость изящества, словно маленькая фарфоровая крышечка на огромном железном самоваре.
Окно выходило на лес и имело большой, удобный для сидения, подоконник. Не знаю как кто, а я просто обожала читать, разместившись в самых неожиданных местах. Подоконники были одними из них.
Кровать тоже была исполинских размеров и занимала едва ли не треть комнаты. Она аккуратно вместилась между окном и балконом, тем самым, видимо, пытаясь защитить свою хозяйку от обстрела с улицы. А вот кто в случае атаки пострадает в первую очередь, так это большущее, несомненно старинное и очень дорогое трюмо. Оно было отвратительного темно-коричневого цвета, словно пролежало в земле в обществе червей не менее пары лет. Все моя одежда, включая косметику, амуницию для верховой езды и набор сменного постельного белья с легкостью уместились в этот необъятный шкаф.
Еще в комнате был стол со стулом, на столе компьютер и ноутбук, над столом - полки для книг. Собственно, мебели более чем достаточно.
- Ну, раз мы сегодня собрались в гости, - пробормотала я сама себе, - нужно подобрать наряд поскромнее.
Самым скромным в моем гардеробе было серое платье до колен с маленьким U-образным вырезом. Вот его-то я и нацепила. В придачу еще сменила босоножки на сапоги, заплела две косы аля "Викинг" и довершила образ ожерельем из крупного темно-фиолетового камня. Оно гармонировало с моими глазами и как-то даже отвлекало взгляд на себя.